Сабиржан Рахметов

Sobirjon Raxmetov. Katalog. - Toshkent: SMI-ASIA, 2010, 72 bet.

Райхан Ергалиева. Доктор искусствоведения профессор 

Творчество живописца Сабира Рахметова принципиально классично. Принципиально не потому, что этот художник ставит своим кредо подчеркнуть свой высокий профессионализм или выразить свое позитивное отношение к миру и человеку. Классичность творчества Рахметова удивительно фундаментальна. Возможно потому, что она органично прорастает из врожденных качеств его натуры. Возможно потому, что зиждется на верности мастера имманентным качествам живописи как вида искусства. Конструктивно строить композицию, понимать цельность её системы как проявление универсального закона изобразительного искусства. Владеть принципами симметрии и ритма, обобщения или заострения образа. Уметь работать цветовыми зонами и доминирующим цветом, светотенью или локальным цветом. Все это и многие другие искусы ремесла проявляются в творчестве Сабира Рахметова также естественно, как его редкая душевная способность видеть, чувствовать и передавать красоту человека и природы в живописи. Есть еше один критерий, который подтверждает тезис о классичности живописи Рахметова. В современном искусстве не только Нейтральной Азии, но и общемировом культурном пространстве этот критерий категорически размыт. Речь идет о чистоте живописных жанров, утере их границ и постоянной диффузии. Во многом этот отказ от чистоты жанра раскрывает всеядность нынешних художников, их попытки поспеть за меняющимся миром. В живописи же Сабира Рахметова точность жанровых границ классически отчетливо читается. Она вносит в его творческий мир то ощущение стабильности, что столь необходимо сейчас каждому человеку и обществу в целом. Более того, четкая жанровая система не мешает этому художнику, не сковывает его возможности. Ему ведомы законы и границы жанров, и, вероятно именно поэтому он так легко себя чувствует и свободно выражает в каждом из них.

Так удивительно приятно видеть эту чистоту жанра в портретах, созданных живописцем, ошушать переданное его кистью прикосновение к человеческой душе. Мы все, конечно, знаем, что каждый человек неповторим и наш мир богат именно этим, но, вглядываясь в лица на портретах Рахметова, эта простая идея обретает свой подлинный смысл. Любой человек-старик или юноша, декханин или скульптор, маленькая девочка или взрослая женшина - рассказывают, раскрывают зрителю с полотен живописца неповторимую историю своей души. Особый дар вникнуть в глубины человеческой личности, раскрыть характер, а значит судьбу, присущ художнику. Не каждому так, как этому живописцу дано быть столь близко к душе другого, видеть и понимать другого. Это вечный парадокс - мы приходим в этот мир, ожидая понимания, но почти всегда уходим, не найдя его. Сабиру Рахметову словно от бога дан этот дар - дар понимания другого. Зерно, причина этого понимания заключается, вероятно, в его простой, но редкостной и важной способности любить человека как такового, принимать каждого таким, каков он есть. Время и уроки жизни приучили большинство из нас любить других избирательно, видеть недостатки и избегать негармоничных тебе людей. Но Рахметову эти уроки нипочем - его любовь к человеку, а значит его понимание, приятие другого непоколебимы. Возможно, эта столь редко встречаемая в наши дни любовь художника к человеку, становится ключом к творчеству Сабира Рахметова. Именно она позволяет ему воссоздать с сердечной теплотой и высоким идеализмом образ человека, передать в нём трепетное чувство и возвышающую душу мысль. Нельзя не заметить уже в целом, что при всем многообразии проявлений жизни в современной живописи одним из самых редких образов в ней становится именно человек. Художественные выставки раскрывают нам философию жизни через абстрактную условность композиций, метафорические и символические образы, наполняя наше сознание формальными загадками. Закономерностью же искусства последних лет стало исчезновение с полотен самого классического, и возможно, даже первичного для изобразительного искусства образа - образа человека.

He ставя себе задачи объяснять причины подобного процесса, хотелось бы обратить внимание зрителя на творчество Рахметова, как одного из тех редких портретистов, для которых человек, его внешняя и внутренняя красота первичны. Разным предстает человек в веренице портретов, созданных живописцем, но одно в них постоянно - уважение к личности портретируемого, пиетет к тому духовному миру, который он несет нам, современникам.

Внутренний стержень творчества Сабира Рахметова - внимательный и взволнованный, спокойный и доброжелательный взгляд на человека, как на существо, достойное любви и понимания, восхищения и гордости. С портретов, созданных живописцем на нас смотрят исполненные внутреннего достоинства люди - художники и писатели, послы иностранных держав и министры, крестьяне и народные артисты. Но в итоге и в первую очередь мы замечаем, что все они увидены автором именно людьми. Мужчины или женщины, старики или молодые, в каждом человеке, проницательный автор подмечает ту неповторимую смесь надежды и опыта, детской мечты и жизненной мудрости.

Это особенность рахметовских портретов - отчетливое звучание мелодии надежды, мечты. Воплотившейся или неисполненной. Она словно подчеркивает детское во взрослом облике его героев, отыскивает то подлинное, неутраченное, что есть в каждом. Сочетая эту грань с итогом судеб, результатом и опытом жизни художник создает глубоко философский, аналитичный образ. Люди разных культур, разных социальных слоев предстают на его полотнах всегда особенными, но всегда близкими нам той открытостью души, к которой нас так близко подпускает художник. Истоки этой ненарочитой, но глубоко внутренне прочувствованной гуманистической позиции живописца, вероятно, коренятся в некоем сочетании исконно узбекского, генетически присущего ему эмоционально теплого восприятия человека, и трепетной способности прикоснуться к тончайшим струнам души, обретённой им во время учебы в Санкт-Петербургской Академии художеств. Коренятся в истории семьи художника, где сыновнее почтение к матери и отцу, его детское восхищение и затем уже взрослое понимание своих родителей, как талантливых художественно и по человечески богато одаренных людей, на всю жизнь одарили его способностью любить мир и человека. Это глубокое и осмысленное чувство, несомненно, лежит в основе подлинного гуманизма творчества художника, выросшего на почве синтеза восточной культуры и русско-европейской образованности. Возможно поэтому, творчество Рахметова в целом и его восприятие человека в частности пронизано особым поэтическим настроем, окрашено возвышенной приподнятостью душевных переживаний. В подобном отношении художника к героям сплавлены высокий идеализм и романтичность, вера в доброе, благородное и чистое начало в человеке. Чаше его привлекают личности незаурядные, в чьих характерах отчётливо выявлена творческая суть и мощный энергетический потенциал.

Аар творчества проявлен в самых разных образах живописи Рахметова портрете писателя Гафура Гуляма, скульптора Азамата Хатамова, композитора и певца Юнуса Раджаби, артиста Асанали Ашимова, собственных автопортретах художника и многих других работах. Эта загадочная искра, озаряюшая высшим духовным светом нашу жизнь, становится для живописца самой притягательной из всех тайн, заключенных в человеке. Живой, реальный человек со всей своей внутренней силой, красотой или драмой возникает в живописи художника. Продолжением, а может быть, истоком творческого начала у героев, знакомых нам по полотнам художника, становится окружающая их родная среда. Полная конкретных, узнаваемых реалий, она передана живописцем с проникновенностью, точно и тонко, но в какой-то момент вдруг раскрывает свой смысл как ёмкая метафора созидательных сил самой жизни, что активизирует в человеке волю к творчеству.

В пёстрой красочности народного быта, пронизанной фольклорным восприятием, смыкаюшим жизнь с притчей или превращающей в сказку ее знакомые трогательные оценки ("Портрет Гафура Гуляма"), в энергетически пульсирующей, духовно напряженной атмосфере скульптурной мастерской ("Портрет Азамата Хатамова"), в мелодичной красоте сюжетов и красок восточной миниатюры ("Портрет Юнуса Раджаби), живут герои Рахметова. Это их абсолютно реальный, и в тоже время глубинный, внутренний, духовный мир. В их преданности, пристрастии и влечении к высшей духовной красоте и совершенству заключено для живописца значение творческого дара, призвания, придающего высокий смысл жизни художника. Особый, присущий Сабиру Рахметову дар портретиста раскрывается через драгоценное умение выявить неоднозначность человеческой натуры, способность, прикоснувшись к душе, заставить её приоткрыться, затянуть свой неповторимый мир и вновь ускользнуть, уводя воображение зрителя в свои таинственные лабиринты.

Вспомним загадочность взглядов персонажей классической европейской портретной живописи, вспомним недосказанность, уклончивость, условность восточной традиции в изображении человека, попробуем всмотреться в сложный и многозначный мир, таящийся во взглядах рахметовских героев, чтобы вновь ощутить всю волнующую красоту и извечную непостижимость человеческой души.

Говоря о портрете в живописи Рахметова, нельзя не отметить особый художественный артистизм творческой манеры живописца. Он проступает на самых разных уровнях создания картины, то в законченной цельности и тяготении к композиционному и пластическому совершенству, то в динамичной, изысканной импульсивности живой и быстрой манеры письма.

Свой особенный неповторимый взгляд на жизнь живописей раскрывает в каждой своей работе. Нужно только прислушаться, вглядеться в его наполненные своей внутренней жизнью полотна. Услышать в их молчании те смыслы, те мысли о жизни и человеке, что живут в сознании художника. Гармония контрастов, философских мировоззренческих оппозиций прочитывается в смысловых соотношениях, заключаемых Рахметовым в двух других излюбленных художником жанрах - пейзажа и живописи интерьера, тоже классических жанрах изобразительного искусства. Его интерьеры почти всегда без человека. Они притягательны, несмотря на то, что почти всегда молчаливы, бездвижны, словно обезжизнены отсутствием своего обитателя.

Безмолвность интерьеров мастерской (триптих «Красный интерьер») словно заключает, таит в себе загадку, тайну жизни того, кто только что вышел отсюда. Или спит, что тоже означает временное отсутствие в реальном мире мастерской. Природа, же пейзажи художника, тоже изображенные чаше без человека, без его присутствия живы, дышат, вибрируют. Потоки света, солнечных лучей, красок, бликов, игра теней и света пронизывают городские парки и сельские дворики, наполняя их живым дыханием и трепетом природы. В этом впечатлении заложены философские, мировоззренческие идеи о мире природы, созданном творцом и мире культуры, созданном человеком. Во многом показательны созданные Сабиром Рахметовым серии «Жители Гилана», «Образы предков», серии пейзажей селений Мираки, Шахимардана, Кашкардарьи. В них раскрываются новые грани и стороны личности художника. В этих полотнах его творческий поиск словно обретает ту ясную прозрачную почвенность, которую не нужно декларировать, афишировать или провозглашать. Им свойственна отточенная лаконичность изобразительного языка органичная спокойной мудрости людей узбекского села, живущих в русле тысячелетиями сложившейся традиции.

Прозрачный нежный свет льется с этих картин, утверждая вечную красоту природы и спокойное величие человеческого духа. Принципиальная четкость композиций, плавная гармония цветовых переходов подчеркивает правоту традиционной жизни. Идея счастья жизни в гармонии с самим собой и природой оживает в этих работах в адекватности изобразительных приемов и вновь обретенных вечных духовных идей. Художественная сторона произведений Рахметова отличается редкими в наше время качествами абсолютно срежиссированной гармонии. Стилистика его работ может быть разной. В разные годы, а иногда и синхронно живописец одинаково свободно и безукоризненно демонстрирует приемы гиперреализма или метафорической условности, свободной импрессионистической пленэрности, академического реализма, умеет творчески трансформировать уроки восточной миниатюры в современных вариациях тональной или почти гризайльной живописи. Но главную мелодию в его полотнах всегда ведет особое изначально присущее художнику чувство меры. Именно оно придает его творчеству ту высоту авторской индивидуальности, которая позволяет без преувеличения назвать Сабира Рахметова выдающимся мастером живописи.

Творчество Сабира Рахметова по праву занимает свое достойное место в ряду лучших художников Узбекистана. Его картины, мастерские по исполнению, проницательные по взгляду на жизнь и мягкие теплые по взгляду на человека всегда дают зрителю серьезную пишу для размышлений о человеке, его мечтах и надеждах, о поиске каждым из нас себя в этом мире. Присущее ему редкое внутреннее благородство в сочетании со спокойным следованием глубинным законам живописи, претворяется в его полотнах в ту особенную классичность, что так выделяет его на обшем фоне современного искусства Нейтральной Азии. Лучшие качества восточного и западного гуманизма, так отчетливо проявленные в творчестве Сабира Рахметова заставляют верить в будущее искусства, верить в человека как олицетворение разума, добра и красоты.